Историей долгой жизни поделилась с «Искрой Прикамья» Кротова Елизавета Степановна, 80 лет

Героиня нашей сегодняшней истории — кавалер Ордена Трудового Красного Знамени, передовик колхоза «Новый путь», многолетний депутат районного совета депутатов.

Родилась я 1 декабря 1941 года в Крестах. Стала ровесницей войны. Папка мой, Степан Григорьевич Черепанов, ушел на войну 25 июня 1941 года, и я уж выросла без него.

Отец погиб в 1942 году, так и не знаю, что с ним случилось. Официальная похоронка пришла – пропал без вести. Но, когда я была маленькая, к нам приходил сосед, с которым они вместе воевали, и этот сосед сказал, что мой папка сгорел в танке. Мне тогда было лет пять, но вот эти слова точно запомнила. Потом много раз пыталась найти хоть какие-нибудь сведения об отце, но не смогла, нигде не нашла о нем известия.  И даже сейчас, когда открылись разные архивы, где можно узнавать информацию о фронтовиках, нигде нет ничего о моем отце.

Так и выросла, как я говорю, в сиротстве. Росла с мамой и бабушкой. Был еще дед, да он умер, когда мне было лет двенадцать, и остались мы втроем. Мама моя — Екатерина Михайловна, работала дояркой на ферме и меня с малых лет приучала. Я и коров с девяти лет доила, и копны возила, и грести ходила, и косить. Тяжело, а куда деваться? Всё пережили.

Ходила учиться в Еловскую школу. Добирались мы из Крестов всегда пешком, семь километров шли. Котомку взял и вперед. В Елово кто в интернат, кто на квартиру, а потом возвращались на выходные обратно. Ходили в школу в любую погоду, даже весной, когда разлив. А разливы-то какие были тогда! Идешь в сапогах, где ребятишки друг друга на плечах переносили, где и падали, всяко бывало.

Учиться-то можно было, конечно, но я окончила только семь классов. А потом меня сосватали, я вышла замуж. Вот ума-то не было, дак в шестнадцать лет замуж и выскочила!  Мужа я с детства знала, он жил в соседях. Старше меня, уже в армии отслужил. Вот и прожили мы с Геннадием Михайловичем 31 год. Жили хорошо, он меня ни в чем не ужимал, я была полная хозяйка во всем, всё везде командовала, но так получилось, что в 1988 году его не стало…

Родила двоих сыновей. Старший – Саша, родился в 1960, а потом Володя через два года. Ни в каких декретах тогда не сидели, через два месяца после родов вышла на работу. У меня бабушка сидела с детьми, а у кого нет — были ясли. Да, с двух месяцев можно было отдать туда. Сейчас Саша живет в Елово, работает в райгазе, Володя тут в Крестах неподалеку. У меня уже шесть внуков и десять правнуков.

С 14 лет я уже работала на ферме. Хотя стаж тогда считался с 16 лет, и мне потом при выходе на пенсию эти два года не зачли. Начинала работать еще за палочки —трудодни. Сначала с телятами, потом еще сколько-то в свинарнике робила, а потом уж перешла к коровам дояркой. Три группы первотелков только раздоила. Руками ведь тогда доили, тяжело… Это потом уже, в 70-е годы, когда на ферме сделали молокопровод, стало полегче.

Около пяти лет работала еще и заведующей фермой. Начальником труднее, конечно, чем обычной дояркой работать. Кто не выйдет на смену, надо идти будить, да еще тебя за это и отругают, а то и отматерят. Всяко тогда было, разные люди встречались.

Но я везде успевала, сейчас сама удивляюсь: как это я теперь дома сижу и ничего не успеваю, не то, что в молодости. Шустрая была, в пять утра вставала, а ферма далеко, бежишь на дойку, а потом до обеда, сама не евши, поедешь турнепс да свеклу рвать для коров. И траву косила, и всё, старалась коров накормить, чтоб они мне молока больше давали.

Коровы у нас паслись в поле, а подкормку для них мы — доярки, сами заготавливали, косили. В поздние годы, уже где-то в 80-е, стали покупать кормораздатчики, а так доярка должна была сама пойти и накосить своим коровам. У нас тогда еще маленькие группы-то были, коров по 25. Как накормишь их, так они и молока дадут.

Всю жизнь я ходила в передовиках. Много у меня наград. Даже орден есть. В сентябре 1973 года вручили мне орден Трудового Красного Знамени, чуть больше тридцати лет мне тогда было. Почему именно мне? Не знаю. Робила я всегда на совесть. Да не я одна, много передовиков у нас было.

С 1975 и по 1989 год я была депутатом районного совета, шесть созывов подряд. Были выборы, наши колхозники за меня голосовали, собрание проводили, чтобы меня выдвинуть. Я была активная, собирала наказы, если кто приходил и просил сделать что-то. На каждом собрании отчитывалась, рассказывала людям, что происходит в нашем Еловском районе. Вон посмотрите, сколько у меня удостоверений депутатских! Никаких привилегий я как депутат не имела. Мне всё говорили, выйдешь на отдых, будет прибавка к пенсии, но ничего я так и не увидела, никаких добавок.

Очень я коров любила, и до сих пор люблю. Они мне и сейчас во сне снятся. Каждую знала по имени и могла сразу отличить. Они все разные, у кого пятнышко, у кого звездочка, все разной масти. У каждой коровы свой характер — которая сердится и лягается, а которая спокойная. Всяко бывало, иной раз так дадут, что далёко улетишь вместе с молокопроводом.

Они всё понимают и всё чувствуют. Заходишь на ферму, они уже слышат, что ты идешь, и голос подают. Если чужой человек зайдет, то коровы сразу видят, что это не свой. И каждой нужна ласка, да любая скотина, хоть кошка, хоть собака, они все любят ласку. А корову, если начнешь отчитывать, она даже и молока может дать меньше. Всё они знают, они как люди, только сказать не могут. Я свою корову до 72 лет держала, еще бы подержала, но уже сил нет.

 Вот смотрите, это про нас в «Искре Прикамья» писали, четыре человека нас было с орденами, сейчас только двое осталось… Называется статья «Былая гордость колхоза». Да…Колхоз наш —«Новый путь», самый первый и развалили.

Очень жаль, что колхоз распался, я до сих пор переживаю. Столько всего развалили! В Крестах большая ферма была. Четыреста только дойных коров, телят сотня! А склад какой был, какая была сушилка, сколько там было зерна переработано…Болит сердце! Столько трудились, и всё теперь пропало, всё прахом пошло. Ну, кто-то наверно нажился, а нам уж ничего не досталось…

Раньше и народу в Крестах много было. Сейчас уж многих домов нет, а сколько еще пустых стоит. Вишь как умираем…А коров-то во дворах раньше было только в нашей стороне голов тридцать, да на другом конце деревни столько же, стадо по семьдесят коров было, а сейчас пять коров на все Кресты. Так что дожили, как говорят, и ножки съежили.

Как я сейчас живу? Встану, печь затоплю, поесть сварю, когда и постряпаю.  В огород выйду, в земельке люблю копаться. Вон рассада у меня растет, а как же без нее, все равно садить надо. В клуб на зарядку хожу, мы там разными упражнениями занимаемся, многие у нас вяжут пенсионеры, но я не вяжу, руки уже не те. Скотины раньше много было у меня, и коровы, и поросята, и куры. А сейчас только рыжий кот остался да я.

Дети и внуки у меня хорошие, помогают. Сейчас, когда корову не держу, молоко мне сын дает, он держит корову. Магазинное пью только изредка, не нравится оно мне. Даже коту моему магазинное молоко не нравится, он любит из-под коровы.

Детям надо с малолетства прививать любовь к работе. Меня с девяти годов мама привела к коровам, так вот у меня любовь к ним и получилась. Надо самой не лениться, дети на тебя смотрят. У меня сыновья ходили со мной с самого раннего детства, и на ферме помогали, и косить ездили.

Косили поздно раньше, в августе. Не давали рано косить-то, пока колхоз сено не заготовит. Это сейчас всё заросло, а раньше-то каждый закоулок выкашивали. У нас был мотоцикл «Восход». И  старший сын Саша с  четвертого класса уже садился за руль, Вовка впереди у него сядет, я сзади, вилы, грабли, литовку берем, и вперед — на покос. Дети ревут — пауты же кругом, кусаются, но всё равно едем косить! И ни разу ведь Саша, хоть ребенок еще, этот мотоцикл не уронил.