Истории долгой жизни. Кустова Елена Федоровна, 91 год

В Еловском районе на данный момент проживает 35 человек, которым больше 90 лет. Какой была их жизнь, как удалось прожить так долго, о чем думают, вспоминают или, может быть, жалеют они сейчас?  Истории долгой жизни мы планируем рассказывать в новой рубрике нашей газеты.

 Кустова Елена Федоровна, 91 год

Я родилась в 1928 году. Нас в семье было пять сестер. Когда началась война, жили в Мичуре, мне было 13 лет. Отца сразу забрали на фронт и мы остались с мамой. Постепенно из Мичуры ушли на войну  все мужчины. Все. Остались только женщины, старики и дети.

В 13 лет я уже считалась нормальным работником. В шесть утра вставала и мы шли с мамой работать. Я сначала копны возила на конях, потом боронила, потом и пахать заставили, за плугом ходить. Я крепенькая была, справлялась. Не помню, чтобы меня считали ребенком, мне кажется, мы все тогда взрослые были.

Над кроватью у меня висят портреты мамы и отца. Отец  на фото в милицейской форме, он работал в милиции, но быстро ушел оттуда. Не захотел там работать, потому что шло раскулачивание, а он не мог этим заниматься. Говорил, лучше переучусь на тракториста. Стал бригадиром тракторного отряда в Мичуре. Он погиб на фронте в 42-ом году.

Помню, как всех загоняли в колхозы. Народ очень не хотел, приезжали из Елово, агитировали. Потом начались раскулачивания. У нас родственников раскулачили и выслали в Сибирь, мы с тех пор их не видели.

Во время войны мы выращивали хорошие урожаи, но всё у нас выгребали, забирали подчистую. Сами мы питались суррогатом, 150 грамм на трудодень давали. Еще была трава воронья кислица, её сушили и мололи. Потом липовый лист. Летом переходили на подножный корм.

Но мы выжили – видно господь пожалел нас.  В бога мы верили все, только втихаря. Помню, залезем на печку, мама  говорит: давайте, девчонки, молитву творите. А зимой холодина, с дровами плохо было. Вот мы на печку залезем, прижмемся друг к другу, чтоб теплей было и молимся. Дома, когда праздники религиозные были, собирались. Окна занавесим, чтоб не видел никто. А то бы донесли.

Пионеркой я не была, мне мама не велела вступать. Я как-то во втором классе шла по школе, открыла дверь в класс, а там ребятишки шумели, хотели меня прогнать, но учительница говорит, пусть заходит, мы её в октябрята примем. Вот и приняли. Я пришла домой, маме сказала, а она мне по заднице веником – вот тебе октябрёнок!

Мама прожила 83 года. А так  у нас в родне особых долгожителей нет, в основном все прожили примерно по 75 лет. Но у меня есть сестра, которая родилась в 1923 году. Она сейчас живет в Крыму и мы созваниваемся иногда.

В 19 лет я уехала в Елово и поступила в редакцию газеты. Она тогда называлась «Колхозный труд». Меня  взяли колесо крутить у печатной машины, хотела наборщиком научиться. Так мне это нравилось! Но редактора вызвали в райком и дали нагоняй: зачем приняла колхозницу. Мы ведь, колхозники, считались людьми третьего сорта, даже паспортов у нас не было, только метрики. Редактор пришла, сказала: Жалко мне тебя, Леночка, но придется тебе уходить.

Я ушла в заготзерно. А потом меня там поставили завскладом готовой продукции, и там я проработала 10 лет. Но работа очень уж ответственная, рассчиталась. Дальше уехала в Чайковский и работала там на стройке штукатуром-маляром. А потом вернулась в Елово.

Болела всегда очень редко. Пока работала, почти не брала больничные. Ну, так, грипп, простуда.  Только вот на пенсии уже стала по врачам ходить.

Больше 10 лет выписываю журнал «Вестник ЗОЖ». Очень мне он нравится, иной раз от корки до корки все читаю. Но сейчас зрение стало подводить. Рецепты иногда оттуда брала, только самые простые. Сама я вела образ жизни обычный. Ела всё понемногу, выпить по праздникам не отказывалась. Ничего особенного.

С мужем моим прожили вместе 40 лет. Бывало и ругались, слово за слово, но чтоб совсем по-дурному, такого не было. Чтобы прожить долго вместе, надо прислушиваться друг к другу, идти на уступки, не доводить до серьезного скандала и развода. У нас получалось видимо. Деда моего не стало 15 лет назад. А два года назад не стало моей дочери, ей было 67. Её портрет тоже висит у меня на стене, это она в первом классе.

Никогда не думала, что проживу так долго. Ведь все время по работе какие-то нервы, неприятности. Сейчас тоже иногда нервничаю, но я себя научилась успокаивать. Перебарываю себя, убеждаю, что все успокоится. Тяжело только, что  все время одна — день и ночь. В Мичуре уже никого из моих ровесников и знакомых нет, все умерли, кого я знала…а я вот еще живу пока.

Дни мои проходят очень быстро. Вроде ничего и не делаю, так по дому что-то. У меня теперь все тихо получается. Стараюсь не лежать, а занять себя чем-то, так легче. Приходят соцработники, внуки иногда заходят, но нечасто, у них своя жизнь. На улицу теперь почти не хожу.

Часто вспоминаю коней ( кОней-говорит ЕФ-ред.). Не знаю почему, вот любила я их. У нас рядом конный двор был, я стала туда ходить. Помню, у меня были Зорька, Вихрь, Сокол. И вот до того я их полюбила. А потом давай верховой езде учиться. Ой, гоняла по-страшному! Прямо галопом! Да еще все норовила узду отпустить.

Лошади пахали как люди, такие умные. Слушались они ведь очень нас-детей. Начали мы их обучать. Обучим, а их в армию забирают. На фронт. Уж не знаю, что они там делали, может оружие подвозили, может раненых. Самых хороших коней всех забирали.

Жалею ли о чем-то в жизни?… Да нет, вот кони только…Бывало мы их стегали, а сейчас вспомню, и так жалко их. Думаю, ну зачем стегали, ведь им тоже трудно было, тяжело. Так жаль теперь. Хоть столько лет прошло, а помню. Я и сейчас, когда коней увижу как-то душу тревожит…Любила их очень.