История долгой жизни Фазлиева Анатолия Садриевича, 91 год

Я родился 2 февраля 1932 года в Янаульском районе в селе Вотская Ошья в Башкирии. Отца моего звали Садрий, а маму Бану. Еще был старший брат Михаил 1928 года рождения.

Отца я почти не помню. Как только началась война, его сразу забрали на фронт. На лошади подъехал мужик, зашел к нам дом, говорит отцу: «Собирайся!». Он собрался и вышел. Я тоже вышел на улицу, помахал ему и всё. Так и простились. А брата и вовсе в это время дома не было. В 1943 году получили мы от отца письмо из города Молотов. Писал он, мол, ждите, скоро вернусь домой. Ждали мы его, а он так и не пришел. Не знаем, где он и что с ним случилось.

Деревня у нас бедная была. Мама работала свинаркой в колхозе. Как-то напилась из речки и простыла, кашлять начала. Всю зиму кашляла, а потом слегла. Пролежала месяц и умерла. Мне 12 лет было. Мы с братом остались сиротами, надо было что-то есть. А кто нас кормить-то будет? Мы уже к тому времени сами работали. Я научился лапти плести. Сплету пару лаптей — фунт картошки мне дадут. Это 400 граммов.

Потом нам двоюродный дядя письмо прислал. Он был в трудармии в Лобановке Еловского района. Это такая деревня между Мичурой и Брюхово, сейчас уж нет ее. Позвал нас с братом туда работать. Мы собрались и пошли пешком до Лобановки. Дошли и стали там жить. Я сперва скотину пас 7 лет, потом на разных работах работал.

В школе я окончил только один класс, а во второй проходил две недели и всё. Пришлось школу бросить, война началась, потом за мамой надо было ухаживать. Ни писать, ни читать не успел в школе научиться. Был неграмотный, а потом сам как-то выучился читать. Сейчас читать могу.

Когда пришли в Лобановку, мы с братом мы даже русского языка-то не знали.  Вотошья, где я родился, была удмуртская деревня. Но я подружился с пацанами русскими, играли с ними, я помаленьку язык учил в играх да в работе. А брат-то мой хоть и старше, но вовсе русский не знал. Его пошлют на какие-то работы, а я ему объясняю, перевожу, куда ему идти и что делать. Его в Лобановке даже записали неправильно. Меня Анатолий Садриевич Фазлиев, а его перепутали и записали Михаил Фазлиевич Садриев. Случись что, потеряйся мы, так бы и не нашли друг друга.

А документов в ту пору у нас не было. Никаких паспортов колхозникам не полагалось, только метрики. Меня в армию призвали в феврале 1952 года, так я за метрикой ходил пешком в родную деревню. За два дня прямушками сходил туда и обратно. Паспорт получил только в армии. И то, если бы не призвали, жил бы без документов.

Служил на Дальнем Востоке. Сначала в Советской Гавани два года, а потом еще два года в порту Ванино. Есть известная песня про Ванинский порт, мы там и зэков охраняли. Да почти как зэки и жили. Только они строем под охраной ходили, а мы нет, но работали не меньше.

Служить мне пришлось четыре года, а всё потому, что в 1953-м году умер Сталин. Там у них неразбериха началась, бюрократия. Нас когда в Ванино привезли, мы подумали, что демобилизуют. А нам погоны сменили и говорят, служите еще два года.

Как-то раз построили нас, солдат, и командир приказывает: у кого есть технические специальности, шаг вперед. И перечисляет: механизаторы, трактористы, экскаваторщики. А я в деревне немного на прицепе работал, но подойти-то только к лошади с которой стороны знаю. Но сослуживцы шепчут: «Айда, выходи, скажи, что тоже работал! Если чего не знаешь, мы научим». Ну, я раз — шаг вперед. На другой день в гараж меня привели, вот тебе компрессор, поедешь на нем работать. Ну, на компрессоре легко, никто даже не догадался, что у меня нет навыков. Вот так я стал механизатором (смеется). А если бы не вышел, то заставили бы камни ломом долбить и собирать их. Это адский труд.

Пришел из армии только в декабре 1956 года. Поехал в Верещагино, но потом захотел в деревню и вернулся, пожалел девчонку. Какую девчонку? Да дочку, у меня к тому времени уже семья была, жена и дочь.

Рано я женился, 18 лет только было. Это еще когда в Лобановке жил. Жена Нина Алексеевна работала на ферме, старше меня была на три года. Жили с мамой её. А нашей дочке Кате было два месяца, когда меня забрали в армию, никто и не посмотрел, что младенец в семье. Причем нас парней человек пять из деревни сразу призвали в армию, но только меня забрали, а те остались. Вот так, вернулся со службы, а дочке уже 4 года.

Потом уж Лобановка стала распадаться. Уезжали все кто куда. Мы поехали в Тапью, это около Куеды. Работу искали. Там я стал работать на тракторе, а Нина в колхозе. Дочь уже в школу пошла. Сын родился — Роман. Но в Тапье прожили недолго.

Потом уехали в кормосовхоз в Елово. Вернее не поехали, а пошли пешком. Ехать-то не на чем было, если попутка подберет, то слава богу! Добрались до Елово, хотели за Каму дальше перебираться. А тут выходит директор кормосовхоза и говорит: «Ты куда это собрался?». Отвечаю, работу искать за Каму поехали. «Зачем тебе за Каму? Вон туда поедешь! И показал на Еловку. В кормосовхозе будешь работать. Приедешь, скажешь, чтоб тебе сразу дали квартиру и трактор».

Ну что, приехали — принимайте гостей! Да мы ведь не одни еще были. Жена, дети, да еще у Нины была сестра и «мама старая» (бабушка). Они всюду за мной табором ходили. Я один мужик был на семью — куда я, туда и они. Дали нам большую квартиру в бараке. В кормосовхозе мы долго жили.  А потом дочь вышла замуж и переехала в Шульдиху. Теперь уж мы за ней. Предлагали в Елово остаться, но мне в деревню надо, свой дом, чтобы скотину держать. Вот с тех пор живу в Шульдихе.

Полную версию статьи читайте в «Искре Прикамья» № 19 от 18.05.2023