История долгой жизни Корепановой Зои Романовны, 92 года

Я родилась 21 июня 1929 года в деревне Озегвай Глазовского района Удмуртской республики.  Деревня большая, и там было три кулака, мама у меня тоже считалась, как бы сказать, кулацкая. Тогда тех, кто работал больше всех, их кулаками и называли.

Мама была очень работящая. Нас, детей, у неё было 11 человек. Рожали много, тогда же абортов не было. Выжило в нашей семье шестеро детей. Мой муж  Владимир тоже был из многодетной семьи, так у них так же  было 11 детей, но 4 человека только выжило. Много детей умирало тогда.

Маму мою звали Ольга Поликарповна, а отца Роман Иванович. Они оба были по национальности удмурты. Отец не воевал, его не взяли из-за хронического бронхита, но папы рано не стало. В 57 лет его убили, никто не знает, что с ним случилось, лежал убитый в красной рубахе на рельсах, где поезда ходили, вот всё, что я помню. А мама моя пережила войну, вырастила всех нас шестерых детей и ушла в мир иной в 83 года. Умерла случайно, можно сказать. Подавилась конфеткой-леденцом.

В войну я уже была для той поры большая – 12 лет, работала поэтому наравне со взрослыми. Как выкормились?  Пестики ели (полевой хвощ – ред).  Корова была.  Картошка — настоящее спасение, её в каком только виде не ели, вместо хлеба она у нас была.

Я окончила 7 классов и хотела пойти на агронома, но там надо было учиться три года и не давали общежитие, а вот в медицинском два года учились, и было общежитие, ну я и пошла туда. И ни разу не пожалела об этом потом. Всю  жизнь в медицине проработала.

После учёбы отправили меня сначала медиком в Тыловай, потом в Шаньшур трахсестрой – это трахоматозная сестра. Ой, трахома тогда была страшная! *А нас в училище уколы ставить учили, а капельницы, в вены ставить нет. Так я там училась на месте, был у меня пациент с хорошими венами, очень на нём хорошо научилась делать все процедуры. Там работала много лет, а когда с трахомой закончили, перевели меня в Зюзино, в участковую больницу.

Как работать, когда населенные пункты друг от друга на расстоянии 8-10 километров? И вот я – медицинский работник, зимой на лыжах бегаю, а летом сначала пешком ходила, а потом велосипед купили мне, дак на велике каталась. Женский велосипед, специальный, можно было в юбке ездить. Тогда женщины в брюках не ходили в деревне. Я в любую погоду, хоть снег, хоть ветер, добиралась до своих деревень и посёлков, а что делать? Ждут ведь люди, нужна была моя помощь.

Везде меня ждали и любили, особенно ребятишки. До того любили, что иной раз даже к родителям  не хотели от меня. Помню,  был такой мальчишка – Лёня, так вот обнял меня крепко и никак не идёт к матери. Рассказывали мне пациенты, что с тобой, мол, поговоришь, и легче становится.  Я и дома бывало, уколы делала, из деревень ко мне приходили на уколы в любой день и час. А что делать, не откажешь человеку.

С мужем познакомилась, когда он уже вернулся из армии. Он служил семь лет, призвали в 1945 году, но повоевать не удалось. Пока доехал на запад – война закончилась, отправили на восточный фронт, на Японию, пока добирался, там опять войны уже нет. Отслужил целых семь лет, вернулся, а там, конечно же, девушки-подружки не дождались, замуж повыходили. Вот мы с ним и познакомились, на танцах. Тогда клубов не было, все на улице плясали, а сколько песен я знала!  Познакомились, сидели, беседовали, а о чём и не вспомню. Потом через полгода замуж вышла.  Мужа моего звали Володя, Владимир Иванович, не стало его 20 лет назад.

Мы очень хорошо с мужем прожили 50 лет, он 35 лет трудился в колхозе комбайнером. Пятерых детей вырастили. Даже не матькался он никогда, ни полслова грубого от него не слышала, ни разу не поругались. Он мне сказал: «Зоя, прожили пятьдесят лет, не завидовали никому и ни в чём не нуждались». Хлеб был, молоко было, картошка была. А больше-то что надо?

У меня три сына и две дочери. Старший Анатолий живет в Зюзино, дочери в Ижевске и в Москве. Сама я живу сейчас у среднего сына — Геннадия, вместе с его семьёй в Малой Усе. Его, в 1984 году, после учёбы сюда направили в колхоз энергетиком, женился, да так в Малой Усе и остался. Вот так я у них и живу, на зиму в Ижевск уезжаем.

Очень я раньше ещё шила хорошо, много шила. Сама как-то научилась. Машинка у меня 1952 года, до сих пор работает. Много чего шила — халаты, рубашки, платья. Из соседних деревень ко мне приезжали. Пододеяльники шила, но не любила с ними возиться, работы много, а всего 8 рублей стоило сшить пододеяльник. А за платье я брала килограмм сахара, так что мы не нуждались.

Всё время что-то делала, не могла без работы сидеть. Пасека была, пчёл разводили. Хлеб сама пекла. Вставала в 4 утра, корову доить, хлеб печь. Да ведь работа ещё. Старшая дочь уже в 13 лет стала корову доить, дети росли хорошие, большие помощники нам. Я и сейчас, когда хорошо себя чувствую, то всё время в работе. Вон собачью шерсть напряла, вяжу потихоньку. Картошку нынче копали всей семьёй, помогала. Картошка хорошая нынче уродилась.

У меня пятеро детей, одиннадцать внуков, с внуками выводилась почти со всеми. Как многодетная мать вышла на пенсию в 50 лет, и сразу внуки. Всегда в доме по 5-6 ребятишек было. А правнуков у меня 23 или 24. Много, да ещё родятся!  А я и роды принимать умею, три раза приняла, хоть не акушерка, но приходилось помогать роженицам.

 Чтобы в старости тебя окружали любящие родные люди надо быть добрым и ни с кем не ругаться. Я легко работала, только на лыжах да на велике каталась! (смеётся). Врагов у меня не было. Никому не вредничала, всех одобряла, всё мне ладно было. Мне даже в деревне моей памятник ставить хотели. Говорят, ты первая женщина была, которая ни с кем не ругалась и всем помогала!

*Трахома — опасное инфекционное заболевание глаз, которое может привести к полной слепоте. В начале 20 века Россия, а впоследствии Советский Союз, столкнулись с эпидемией трахомы. Болезнь легко распространялась, в первую очередь среди беднейшего населения. Насчитывались сотни тысяч больных трахомой. На борьбу с тяжелым глазным заболеванием были брошены лучшие медики страны. Создавались специальные трахоматозные институты. Например, в Казани, Уфе. Разрабатывались  эффективные методы профилактики и лечения, для работы в глубинке формировались специальные «глазные отряды». Это принесло результаты. Своего пика эпидемия трахомы достигла в 1952-1953 гг, затем заболеваемость начала снижаться..

Эту статью читайте в «Искре Прикамья» №41 от 21.10.2021